Фейсбук напомнил. Я этот текст написала год назад. Но так устроена наша психика, что даже я начинаю забывать эти все страшные события.
Загрузка...
Публикую ещё раз, дабы не забыть и не потерять бдительность и не расслабиться. Агрессор все так же на границе. Все так же гибнут наши ребята, все так же в нашей стране идёт война.
Ноябрь 2013 года. 29.11.2013 я в больнице скорой помощи после ДТП. Начинают свозить детей в наручниках, с поломанными руками, ногами и другими частями тела. Куча ментов. Шьют прямо в приемном отделении. На полу кровь. Много крови…
18.02.2014, мой день рождения – мрак. Казалось, это судный день. 19.02.2014 в больнице на Красном хуторе, не поверите, но с Кужель, отстаиваем привезённых в больницу ребят. Становимся стенкой перед машиной, ребята протыкают колеса…
Март, апрель 2014 – туман. Май 2014 – начинают поступать раненые в Киев. По 5 бортов в день. Тетка с косой переходит из реанимации в реанимацию. Воюем с ней, как можем. Тянем всех, за каждого боремся. Собираем деньги, отправляем заграницу, молимся, плачем, ночами ищем медикаменты, опять плачем, покупаем мешки для трупов и дезинфекцию.
По телефону какая-то медсестричка с передовой просит хотя бы чёрную плёнку для трупов, чтобы по полям собрать остатки тел – метров пятьсот. Спрашиваю: “Вы что, сепаров собираете?” Отвечает: “Доця, наших”. А по новостям “Жертв в АТО нет”. Рыдаю в углу на Жилянской над привезённой чёрной пленкой и скотчем.
Июнь, июль 2014. Зеленополье, Должанский, Савур-могила…
Загрузка...
– Ребята, вы получили передачу?” ( стоят в окружении).
– Да, сбросили.
– А Васе передали, он там просил?
– А ему уже не надо, он 200.
Август 2014. Иловайск. Господи, за что ты мне его дал?
– Привет, как вы?
– Перезвоню, нас кроют.
Через полчаса абонент недоступен. Запорожский морг. Части тел. Матери и жены на всех телефонах. Рыдания. Душераздирающие крики. И мешки, мешки, мешки. Я самый лучший специалист по мешкам для трупов. Я знаю, где их покупать, и где дешевле всего. А ещё – какая самая лучшая дезинфекция при работе с телами.
Январь 2015. Аэропорт. Тела, база данных, идентификация, звонки сепаров: “Вам ваши не нужны”. Опять матери и жены – слезы, рыдания, крики. И отец единственного сына с ботиночками.
Февраль 2015. Дебальцево… О, во время Дебальцево все было доведено до автоматизма. Медикаменты, оборудование, кровь – все в больницы переднего края. Все чётко, слез нет. Плакать некогда. Потом ещё много всего…
2015 год – Министерство обороны. Потуги что- то изменить, изменения, угрозы ребёнку. И я думала, что я это все засунула уже далеко в себя и научилась с этим жить. Не научилась. Последние 4 месяца я вела совершенно спокойный образ жизни, с правильным питанием и физическими нагрузками. Совершенно спокойный. Но тут моё тело выдало мне такой финт, который я от него никак не ожидала. Я все задавала врачам вопрос: “Почему сейчас?” Я лечилась, у меня есть целый мешочек с разными красивыми и разноцветными таблетками. Даже отдыхала и мне даже не было за это стыдно.
Ноябрь 2016 года – я листаю телефонную книгу и плачу над каждым номером, который никогда уже не ответит. Я не попрощалась с вами, ребята. Я не удалила ни одного номера. Я не оплакала вас. Я не простилась с вами. И я не отпустила вас. Я не знаю, за что нам всем пришлось это пройти. Я не знаю, почему нам и почему сейчас. Я не знаю, где конец войне, и где та точка в которой можно начинать зализывать раны.
3 истязающих года.
3 года, которые я бы хотела забыть.
3 года борьбы и горя.
3 года…
И как с этим всем научиться жить.